33 в 1000. З

Зима такая и должна быть. Холодная и снежная. Только снега хотелось бы побольше.
      Каждый раз, вспоминаю своё детство. Даже с учётом моего тогдашнего роста, снега выпадало больше. Я, конечно, жил в лесу, но сдаётся мне, что и в столице осадков было больше. Как минимум снег не таял каждый раз после выпадения. Снеговики и горки - это же было обязательным развлечением, от которого никогда не уставал. И для больших и сложных снежных фигур не надо было собирать весь снег по округе. А лабиринты в завалах возле катка делались такие, что почти парижские катакомбы получались. Каждые выходные можно было ходить в лес, дёргать ёлки, чтобы с них сыпался серебряный дождь.
      А холод? Мне вот сдаётся, что всегда было около минус двадцати. В школу начальные классы не ходили после минус двадцати пяти по Цельсию, средние - после минус двадцати семи, а с класса восьмого мучились до тридцатника. И так получалось, что я за всю учёбу всего раза два из-за мороза не ходил в школу. Каждый год нескольких градусов не хватало до вынужденных каникул. Т.е. каждый год было меньше -25. И ничего. Только в школу не ходили, мороз не мешал лыжам и снежкам.
      А может это просто синдром «больших деревьев и сладкого сахара»?

33 в 1000. Ж

Желания они как скорость: могут быть как мгновенными, так и средними.
      Вот, например, в данном месте пространства и в данный отрезок времени я хочу чай. И послушать музыку. И полежать. Это мгновенные желания, которые в другое время и при других обстоятельствах может даже и не возникли бы.
      А есть желания средние, т.е. почти как среднее арифметическое всех мгновенных желаний, как crème de la crème, как нечто идеальное, почти недостижимое в нормальных условиях.
      Я вот с удовольствием бы выучил китайский язык. Точнее, с удовольствием бы я научился бы китайской каллиграфии, но надо понимать, что ты пишешь. А побочно и язык выучится. Хотя его звучание мне как-то не очень нравится. И вообще, баловство это…
      Или я хотел бы уметь танцевать лезгинку. Вот это вообще из разряда не то, что недостижимого, а больше непостижимого. «Чувствую, во мне просыпается тётя», - говорил Король. Бессознательная тяга к этому танцу объяснима только тем, что красиво. Мало какой танец настолько захватывает практически в любом исполнении. Не в исполнении двухметровых лысеющих пузатых славян, конечно, но я же на площадь-то выходить не собираюсь.
      Повторюсь – баловство… Жаль на это пока тратить время.